Путь домой. Книга вторая - Страница 92

Цари менялись, царедворцы —
Но смерть в бою — всегда в чести!
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати!..
…Мне одного рожденья мало.
Расти бы мне из двух корней.
Жаль — Черногория не стала
Второю родиной моей.

* * *

Степь кончалась. Вот уже трое суток над горизонтом выше и выше вырастали гранёные, слоистые каменные столбы — там начинались Кордильеры. Река, вдоль которой мы шли почти неделю (Танюшка сказала, что это Арканзас), постепенно забиралась вглубь земли, и сейчас бежала, ревя и грохоча, в каньоне на глубинен почти двадцати метров.

А лето подбиралось к своей середине…

…Я шёл в передовом дозоре вместе с Сергеем, Юджином и Димкой. Мы шагали вместе уже почти два часа, большую часть нашего «дозорного срока». Молчали и до такой степени домолчались, что вздрогнули, когда Сергей вдруг сказал:

— Я уже минут пять наблюдаю что-то непонятное… Смотрите вдоль берега до большого дерева, которое почти упало в реку…

— Столб, — вырвалось у Юджина. — Там стоит столб; не скала, не дерево, а столб!

Я свистнул, подавая сигнал основному отряду, а сам ускорил шаг вместе с дозорными. Мы почти бежали, и вот стало видно, что площадка вокруг столба — радиусом метров десять — наплотно вымощена серовато-жёлтыми булыжником, гладким и округлым. А ещё ближе стало ясно, что это вбитые в землю до надбровий черепа — черепа негров. А столб украшала врезанная — не прибитая — надпись на широкой доске:

ЧЁРНЫМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН.

ГРАНИЦА.

КОЛОНИЯ КОЛОРАДО.

— Уже интересно, — признал я, окидывая взглядом горы. — Может, старое?

— Дерево доски относительно свежее, — заметил Сергей. — Ну, в конце концов, путь тут закрывают неграм, а не нам. Да мы и не собираемся чинить никаких беззаконий.

— Хорошо. Пошли, — решительно сказал я.

* * *

Через полчаса мы выбрались на дорогу — слабо утоптанную, но вполне настоящую. Правда, больше ничего вокруг не говорило о том, что местность населена. Ещё через какое-то время мы поменялись — вперёд выдвинулся Андрей с Анри, Раде и Яном. Дорога шла всё так же недалеко от края пропасти, в которой тёк Арканзас (похоже, пропасть стала ещё глубже, а вот что шире — точно) Трава постепенно становилась реже и ниже, всё чаще высовывались каменные проплешины.

Я раздумывал о том, что это за «Колония Колорадо». «Чёрным вход воспрещён» — это хорошо. Но я пока ещё не видел тут белых — подлецов-расподлецов, хоть каких! — чтобы сотрудничали бы с неграми. Может, эту надпись нужно читать, как «…а остальным — добро пожаловать!» А может, само собой подразумевается, что остальным вообще соваться не стоит — и все в округе это знают. Размышляя, я не сразу понял, что вот уже несколько секунд созерцаю над краем пропасти, метрах в пятидесяти от нашего передового отряда, некое вспучивающееся новообразование — и оно медленно растёт, словно из пропасти вылезает необъятный пузырь.

Видно было, что Андрей и остальные тоже это видят — и тоже обалдели. Они застыли в изумлённых позах и постепенно задирали головы выше и выше.

То, что мы видели, настолько не могло тут существовать, что мы не верили своим глазам даже тогда, когда над краем пропасти появилась плетёная корзина-гондола и в общем-то стало ясно, что это — воздушный шар или дирижабль офигенного размера. Как… как туча… Туча! Полёт — нечто, похожее на тучу, но не туча… «Берегись не негров, князь…» — слова Арагорна.

— Андрей! — дико вскрикнул я, испугав стоявших рядом. — Андрей, в стороны, за камни! Ан…

Я увидел, как он упал — неловко, на бок, ударившись виском о землю. А дирижабль со страшной скоростью рванулся вверх — и пошёл к горам на высоте, на которой казался не больше сардельки…

…Тяжёлый арбалетный болт попал Андрею между ключиц и, когда я добежал, он уже был мёртв. Чудовищный идиотизм положения подавлял. Он бы сумел увернуться от стрелы, сумел бы — но, как и все остальные, обалдел от увиденного. Этот мир ежеминутно грозил смертью, мы были готовы к этому — но в том-то и дело, что с дирижаблем не ассоциировалось никакой опасности, он вообще был невозможен в этом мире!!!

А самое главное — теперь было ясно, что представляют собой местные. Кто конкретно стрелял — ребята не разглядели. Но выстрел был метким, безжалостным и подлым. Это говорило обо всём сразу.

Я какое-то время вообще не мог сориентироваться — даже сам не ожидал, что гибель Андрея меня так подкосит. Но это можно было и понять. Андрей был со мной с самого начала. И. когда я позвал, вернулся очень издалека. Спокойный, много умеющий и знающий, отважный — на него всегда можно было положиться.

Теперь его не стало.

— Нам нельзя идти дальше! — кричал Ян. — Если у них есть дирижабли — они нас перещёлкают сверху, как на охоте, понимаете вы это?!

— Они убили нашего друга! — орал в ответ Сергей. — Мы обязаны отомстить! Иначе я себя уважать не буду!

— Мальчишки, не кричите! — взывала Ленка Чередниченко, временами заглушая обоих сразу.

— Тихо, вашу мать! — гаркнул я, выйдя из ступора. — Надо похоронит Андрея. Это первое и на данный момент самое главное.

— А если… — заикнулся Ян, но я свирепо перебил его:

— А если эти явятся сюда снова — у меня хватит патрон, чтобы наделать в их баллоне кучу дырок! Всё!

Я кричал, чтобы не закричать. Чтобы не крикнуть, что я устал. Чтобы не сорваться ненароком — непоправимо и страшно.

И я знал, что внешне достаточно спокоен.

* * *

Люди стояли метрах в пятидесяти от нас, у подвесного моста, открывшегося за поворотом тропы. Их было около двадцати, и стояли они уверенно не потому, что имели численное преимущество, а просто потому, что ощущали себя хозяевами здесь. Большинства замерли в серповидном строю (слева и справа на флангах по четыре лучника с большими луками). Чуть впереди — ещё один с резным крестом в круге на длинном древке. И на полпути между нами — ещё один, явно начальник.