Путь домой. Книга вторая - Страница 54

— Не смотри вниз! — Танюшка подняла мой подбородок. — Вокруг смотри!

Я глубоко вдохнул, стараясь не обращать внимания на то, какие круги описывает в пустоте «гнездо». И посмотрел вокруг…

…А было и правда красиво. Вокруг на многие километры лежали острова и островки, прихотливо разделённые прямыми и извилистыми линиями проток разной ширины. Я видел, как тут и там буквально кишит жизнь, как бегут в океанские протоки ручейки и речушки…

— Красиво, правда? — Танюшка положила мне руку на плечо, прилегла на неё щекой.

— Очень, — признался я.

— Три десять! — раздался крик Кольки, и я посмотрел вниз. Пересилил себя, отвёл взгляд от лодки и вновь поднял глаза к горизонту.

— Парочка! — крикнул Джек с кормы. — Что там видите?!

— Вижу открытую воду! — весело крикнула Танюшка, и секундой позже я тоже увидел далеко впереди, за лесистыми островами, широкий океанский простор.

* * *

— Откуда он взялся? — пробормотал Вадим. Я плохо видел его лицо — туман делал предметы плохо различимыми уже на расстоянии вытянутой руки, путал и искажал звуки. На носу возились, слышалась приглушённая ругань — там вновь спускали лодку. Джек настоял на этом, упирая на то, что лучше еле ползти, чем разбиться на мелях у Кейп-Кода.

— Тут часто бывает так, — отозвался Джек. — Ладно, пойдём понемногу… Принесите кто-нибудь поесть сюда.

Девчонки философски готовили ужин. Я перехватил полосу копчёного сига и, усевшись рядом с Сергее у борта, чиркнул ногтем:

— Пополам?

— Давай, — он резанул складником. — Пожуём под туман.

Басс мурлыкал где-то неподалёку — не поймёшь, то ли рядом, то ли на носу, то ли на корме:

— Опускается ночь — всё чернее и злей,

Но звезду в тучах выбрал секстан.

После жизни на твёрдой и грешной земле

Нас не может пугать океан…

Подошёл и сел Вадим. Мы отломили ему по куску копчушки, молча передали.

— Не ворчи, океан, ты не так уж суров.

Для вражды нам причин не найти.

Милосердный Владыка морей и ветров

Да хранит нас на зыбком пути…

— Двинулись, — ухнул туман голосом Олега Крыгина — он был в лодке.

— От тебя, океан, мы не прячем лица,

Подымай хоть какую волну.

Но того, кто тебя не пройдёт до конца,

Без упрёка прими в глубину…

Туман ползал слоями над палубой. На носу, кажется, негромко переговаривались те, кто ещё не взяло себе поесть…

— После тысячи миль в ураганах и мгле

На рассвете взойдут острова.

Беззаботен и смел там мальчишечий смех,

Там по плечи густая трава… — Игорь передохнул (до нас донесло короткий выдох) и продолжал?

— Мы останемся жить навсегда-навсегда

В этой лучшей из найденных стран.

А пока… среди туч нам сияет звезда -

Та, которую выбрал секстан.

— Хорошая песня, — негромко заметил Сергей.

— Сам знаю, — откликнулся Басс из тумана.

Подошёл Йенс. Немец хмурился.

— Я сейчас был на левом борту, — сказал он так, словно речь шла о какой-то дальней стране. — Мне там что-то не нравится.

— Мне и на правом борту не очень нравится, — философски ответил я. Йенс сердито посмотрел на меня и продолжал:

— У меня такое ощущение, что там что-то движется. Вровень с нами.

— Ладно, пошли глянем, — я встал и вслед за Йенсом пересёк палубу.

— Смотри, — он взялся рукой за борт. — Внимательно…

— Ничего там нет, — сказал я, но притих, вглядываясь в движение пластов тумана. А про себя подумал, что, если так вслушиваться, то можно вообще чёрт те что услышать. Впрочем, пока я слышал только привычно-успокаивающие звуки на когге…

Стоп!!! Я подался вперёд. На миг мне показалось, что движение тумана как бы разбавилось неким другим движением. Почти таким же плавным, но более… вещественным, что ли?

— Да, там что-то есть, — выдохнул я, расстёгивая кобуру нагана. — Не пойму, что?

— Или кто… — прошептал Йенс. Я дёрнул плечом:

— Не пугай.

— Я серьёзно.

— Может быть, чужой корабль? — я снова вглядывался, вслушивался — и не прогадал. Вновь то же самое движение… — Нет, не корабль…

— Поразительно точно подмечено, — прошептал Йенс. — Что делать?

— Тревога по кораблю! Левый борт! — заорал я, стреляя в стремительно приближающееся движение — казалось, туман обретает плотность, превращаясь в молниеносно раскрывающийся цветком букет белёсых щупалец. — Ой, блин!

Нападение было стремительным — и, что придавало ему окончательную иррациональность — абсолютно молчаливым. Просто вдоль борта туман выстреливал целые гроздья этой пакости. Пули то ли ни фига их не брали, то ли вязли в этой слизи, поэтому я выхватил палаш — и выяснилось, что сталь эту тварь вполне берёт. Со звуками, которые издают падающие на гладкий пол куски студня, ошмётки щупалец начали таять, разбрызгивая бледно-серебристую, похожую на ртуть, жидкость. Мимо меня по палубе протащило Ясо, и я, охваченный ужасом — а что если эта мразь уже всех утащила?! — в прыжке отрубил щупальце. Ясо перекатился через плечо и пропал в тумане.

— Оно по правому борту! — послышался чей-то неузнаваемый вопль. Ему ответила другой голос:

— Кой чёрт, на корме оно!!!

— Огонь! Огня! — закричал кто-то. Рядом со мной мелькнул полукруг огня — факел в чьей-то наносящей удар руке…

…Дико озираясь, я сжимал в руке палаш. Лидка рядом тяжело дышала, то и дело отбрасывая локтем с лица мокрую от пота и тумана прядь волос. «Где оно?! — крикнул по-прежнему неузнаваемый в тумане голос. Ему ответил другой: — Нет, исчезло!»

— С… пасибо, — судорожно, в два приёма, даже не выдохнул, а как-то выикнул я. Лидка посмотрела на меня сумасшедшими глазищами и ничего не ответила. Я перевёл дух и крикнул: — Все целы?! Это Олег! Все целы?!