Путь домой. Книга вторая - Страница 66

…— Пошли, собираемся, — я решительно поднялся на ноги. — Кончайте жрать!.. Там, у кустов — подъём, блин!.. Не отходить!.. Строиться!..

— Ох, ё, — прокряхтел Андрюшка Альхимович. — Тань, он что у тебя — не выспался? Или в военное училище готовится?… Грехи наши тяжкие, где мой нож?

— Ты на нём сидишь, — спокойно сказал Йенс.

И рывком затянул пояс.

Галина Романова

То не облако в лес хоронится,
не туманы полезли с реки —
проскакала по лесу конница:
всё русалки да всё лешаки.
Сказку слушали, да не до конца —
разбежались, кому невтерпёж…
Старый конь просил добра молодца,
наточившего свой острый нож:
«Не губи меня, добрый молодец,
я тебе ещё пригожусь!
Я в жару дам воды колодезной,
с чародеем вмиг подружу.
Не губи меня понапрасну ты —
это наговор, это ложь!
Должен же меня ты хоть раз понять —
я же друг твой, в конце-то концов!
Или ты меня захотел сменять
на тех двух молодых жеребцов?!.»
Добрый молодец ножик вынул-то,
песню спел, чтоб идти веселей,
в лес дремуч пошёл, да и сгинул там —
лес не любит предавших друзей…

* * *

К двум часам стало совсем тепло. Мы вышли к речке; Вендихо себя никак не проявлял. Холодная даже на вид вода стремительно неслась между узких пологих берегов отчётливо видимыми переплетающимися струями — прозрачная, тугая.

— Перейдём, — я вытер пот со лба ладонью. — Йенс, Олег, свалите поперёк вон то дерево.

Мальчишки отошли в сторону, застучали топоры. Олег и Йенс (похожие, кстати, «истинные арийцы») умело впеременку работали короткими острыми инструментами с оттянутым «бородой» полотном. Все даже засмотрелись.

— Смотри, — вдруг буркнул Раде. Он не наблюдал за тем, как рубят дерево, а что-то крутил головой и сейчас толкнул меня локтем.

— А? — я оглянулся. И больше ничего не спрашивал.

В двух десятках метров от нас, на прогалине, по которой мы шли недавно, пригибалась трава. Так, словно кто-то двигался в нашу сторону, приволакивая ноги.

— Быстро сюда, бросайте дерево! — заорал я, выхватывая палаш. — Спинами к берегу, оружие наголо! Живей!

Команда была выполнена молниеносно. Теперь все видели это странное шевеление — вернее, видели, что оно замерло в двух-трёх метрах от нас. Мгновенно появилось ощущение давящего, пристального взгляда в упор. Кто-то водил стылыми глазами по нашим лицам, словно кистью — широкой, смоченной в липкой холодной слизи. Хотелось поднять руку и вытереться, как будто это и правда по-настоящему.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Но долго — на самом деле долго, не по ощущению. Это… нечто, или ничто, не знаю, как сказать… так вот — оно не стояло на месте, а двигалось вдоль нашей напряжённо замершей цепочки, словно искало слабое звено. Потом — ушло. Ушло в лес так же, принимая траву, как подходило к нам.

Я услышал, как кто-то со свистом выдохнул, словно не дышал всё это время. Ещё кто-то, как по команде зашевелился, кашлянул, переступил с ноги на ногу, звякнул сталью…

— Ну и что это было?! — взвинченно спросила Зорка. Её голос даже не был похож на обычный — её же.

— Переправу! — прохрипел Йенс. — Чёрт, скорей же!.. Текучая вода…

— Не поможет, — ответил Фергюс. — Вся эта долина — он.

— Переправляться всё равно нужно, — я отмахнул рукой, Олег и Йенс бросились к полуподрубленному дереву. — Не расходиться, стоять, оружие не убирать.

Йенс и Олег работали топорами, как заведённые, только щепа летела, причём часто промахивались, потому что оглядывались, хотя мы отгородили их от леса полукольцом, да ещё двойным, убрав девчонок во внутреннее полукольцо. В конце концов дерево, с хряском ломая ветви, рухнуло на другой берег. Мне кажется, оно ещё и упасть толком не успело, а половина наших была уже на другом берегу. Я переходил последним, и это, надо сказать, требовало почти всех запасов моего героизма. Но вопить: «Поджигайте мост!!!» — я начал ещё на середине.

* * *

Весь этот день мы уходили всё дальше и дальше вглубь долины, не теряя боевого строя и то и дело останавливаясь. Вендихо нас в покое не оставлял — среди бела дня, сволочь, чудил почём зря, выпуская из-за деревьев и кустов такую ересь, что я не удивился бы, окажись у меня к вечеру половина седых волос. Но к тому моменту, когда мы уже собрались останавливаться на ночлег, Йенс подошёл ко мне.

— Слушай, — он нервно улыбнулся, — есть риск не дойти.

— Имеется, — согласился я, отводя глаза от гниющего девчоночьего трупа, ковыляющего за кустами параллельно нашему курсу.

— Есть один способ, — предложил Йенс, — только я не знаю…

— Я знаю, — убеждённо заявил я. — Что угодно лучше, чем здесь.

— Придётся идти, не останавливаясь, пока не покинем долину.

— Если надо — побежим… Только всё равно не успеем, ночью даже лучше на месте…

— Олег, — оборвал меня Йенс, — кончай тратить время. Я раньше этого не пробовал, но может получиться. Во всяком случае, у того, кто мне показывал, получалось.

С этими словами Йенс полоснул себя по запястью…

…Не знаю, как и что там бормотал Йенс, глядя на заходящее солнце, пока его поддерживали — он потерял немало крови, пока нарисовал каждому на лбу руну

Потом мы вынуждены были его тащить, самым элементарным образом, на носилках, которые мы тут же соорудили. Йенс и позже не объяснял свой фокус… и был ли это вообще фокус.

Но все эти жутики Вендихо, которых он напускал массово, резко потеряли к нам интерес. Даже нет — их интерес сменился явным ужасом, они очищали нам дорогу, а мы шли, быстро, не оглядываясь и плотней сбившись в клин, в центре которого тащили Йенса.