Путь домой. Книга вторая - Страница 13

…Это даже удивительно, но Кристо оказался очень неплохим бойцом. Конечно, мне здорово мешала цепь, но всё равно. Он раскраснелся, глаза воинственно блестели, когда Кристо ударами своей палки ловко отбивал мои выпады — и даже сам наносил ответные удары. Я подумал, что неграм он наверняка не за просто так дался…

— Слушай, — я размаху оперся на палку, — а в доме ещё кто-нибудь есть, кроме тебя и этой черногубки?

— Пятеро негров, — пожал плечами, блестящими от пота, Кристо. — Ты их не видишь, потому что они со двора входят и живут там же, сзади. Это вроде охраны. А больше никого…

— Это хорошо, — я помедлил и сказал: — Вот, послушай, Кристо…

В тяжёлой мантии торжественных обрядов

Меня не встреть.

На площади, под тысячами взглядов

Хочу я умереть.

Чтобы лился на волосы и в губы

Полуденный огонь.

Чтоб были флаги, чтоб гремели труды

И гарцевал мой конь… Примерно так, Кристо. Примерно так — и никак иначе.

В.Высоцкий

Когда я отпою и отыграю,
Чем кончу я, на чём — не угадать.
Но лишь одно наверняка я знаю —
Мне будет не хотеться умирать!

Посажен на литую цепь почёта,
И звенья славы мне не по зубам…
Эй! Кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам?!

Ответа нет. Но там стоит, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы, —
И вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы.

…Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу,
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока — и выбегу в грозу!

* * *

Обнажённый меч Арагорна лежал на балюстраде, огораживающей балкон. Я подошёл и, встав рядом, взглядом попросил разрешения. Король кивнул, и я коснулся ладонью холодной Возрождённой Молнии.

— Я здесь уже третий месяц, Ваше Величество.

— Там, — поправил Арагорн. — Здесь — это не там.

— Там, — послушно повторил я. — Мне кажется, что я больше не выдержу. Часто кажется. Может быть, мне покончить с собой?

— Это не слишком хорошее желание, — тихо сказал Король и посмотрел мне в лицо печальными глазами. — Тебя ждут, князь. Ты мог и потерять веру, надежду… А как быть им? Получается, что ты уйдёшь — и тебя будут ждать напрасно? Тебе не будет больно. А им? А… ей?

— Я не знаю, как мне выбраться оттуда, — признался я. — Мне страшно. Я не знаю, что мне делать.

— То же, что и всегда, — сказал Король, и его меч блеснул на солнце. — Бороться.

— Бороться, — повторил я…

…Я проснулся от стука внутренней двери раньше, чем услышал голос Абди аль Карнайа — он громко и нетвёрдо распевал что-то весёлое, шаркал ногами и гнусно икал. Похоже, хозяин здорово повеселился и решил проветриться пешочком.

Я встал и подошёл к дверям — открыть засовы. Но аль Карнай вместо того, чтобы выйти, ткнул меня палкой между ягодиц, а потом, огрев по плечу, заржал, рыгнул и попёр по-русски, сбиваясь и продолжая постукивать меня палкой то по левому, то по правому плечу:

— Что подпрыгнул, белый жеребёночек?… Не ожидал п… п… хрыг… позднего визита? Ну прости, про-пр… сти, что так позддддддд… Я был занят, проводддил вр… ульк… мя. А счас вышел сюсюсюда, чтобббблюэк… ык… — от него дико разило «пейсаховкой». — Пыр… пыр… азвлечься… — он нагнулся и метнул харч мне под ноги, продолжая хихикать. А у меня сжались кулаки, и я почти ощутил, как опускаю их, сцепив «молотом», на жирный загривок… Но я хорошо знал, что в ответ на замах будет оглушающе-мягкий удар, который впечатает меня в стену. А потом — долгая боль в позвоночнике. Аль Карнай распрямился и упёр палку мне в горло. — Я… я… счас ахну ттттттт… бя парализатором, — он гордо улыбнулся, выговорив такое сложное слово без запинок, а я обомлел, — и оттттт… — он мотнул головой досадливо, после чего выпалил: — Оттрахаю! Оттрахаю тебя, а если мене пы… пынравится, то я бубубду этта и дыак… дык… дальше делать! Или даже… пыминяю т… тебя с Кккррристо ме… блюк… стами. И ты пи-рис-та-нешь смотреть на меня, как будто это я, — он ударил меня по почке (на этот раз очень больно, я с трудом заставил себя стоять прямо, но на глаза навернулись слёзы), — как будто это я сижу на цепи, а ты — х… х… хозяин! Нач… нём!

Он сделал шаг назад, опустил руку к поясу…

И теперь я заметил, что пояса на нём — нет.

Я в это не поверил. Кажется, и аль Карнай не поверил тоже — во всяком случаен, он пошарил там, на животе, обеими руками, а потом опустил туда глаза…

…и как же он изменился, когда поднял их!

Он понял, что стоит один на пустом ночном дворике в двух шагах от своего раба.

От мальчишки, да. И он весит больше этого мальчишки, и он старше. Но этот вес — жир, а возраст — тяжесть в ногах и руках. Аль Карнай внезапно понял, какой у него толстый и беззащитный живот. Какие у него короткие и слабые ноги. Как он задыхается от страха и как трясутся у него руки.

А ещё этот мальчишка был сильнее. Аль Карнай вспомнил, как смешно ему было, когда глупый белый пацан по нескольку часов в день бил в стену кулаками… да, вот туда, там образовались выемки…

А если он сейчас ударит… его? Абди аль Карнайа? Своего хозяина?

Не может быть!!!

— Ну что, — я улыбнулся и выделил следующее слово, — хозяин? Ты что-то забыл?

— Я-а… н-не-е… — аль Карнай оглянулся, стремительно трезвея.

— Это точно, — кивнул я. — Ни парализатора, ни чернозадых наёмников, ни даже палки. Ты. И я. Вот и поговорим, — и я с наслаждением добавил, — жидок. Расскажи мне ещё раз, что ты там собирался со мной сделать?